Александр Невский
 

XI. Каракорум зовет

Сартак выиграл время: «старая ведьма» и впрямь умерла, — но, увы, на ее место явилась другая, помоложе.

Великий хан Гуюк — сродный брат Батыя, избранный на курултае в 1246 году, процарствовал недолго и умер в 1248 году. Престол его заняла жена Огул-Гамиш, считавшая Батыя главным соперником в борьбе за великоханский престол, а оттого ненавидевшая его не менее Туракины. И даже то, что Батый не явился на курултай и в дальнейшем под любым предлогом отказывался прибыть в Каракорум, при дворе великоханском считали лисьими уловками. Впрочем, Батый и впрямь хитрил, но не с целью сесть на трон в Каракоруме — ему свой Сарай более нравился, — а из естественного желания любого смертного пожить дольше. Он знал: в Каракоруме не только русским яд подносят.

Первое, что сделала великая ханша, — не признала поставленного Батыем Святослава Всеволодича великим князем Руси. И потребовала немедленного приезда в Каракорум Александра и Андрея Ярославичей.

С этим ее велением и прибыл в Новгород посол татарский Каир-бек, передавший проезжую грамоту князю, а на словах совет Батыя: ехать обязательно надо, и ехать через Сарай.

Александр знал, что поездка в Каракорум отнимет у него более года, и это при удачном исходе. А если зовут на расправу, как отца? Впрочем, Каир-бек сказал, что отравительница Ярослава умерла уже. А кто поручится, что не сыщется другая такая же? Во всяком случае, надо быть готовым к худшему. Нет, жене, конечно, нельзя об этом и намекать. А вот посаднику, владыке…

Спиридон принял князя, лежа в постели. Хворал старец. Благословил гостя, перекрестив выхудавшей до прозрачности рукой, велел садиться ближе, дабы голос и слух не напрягать.

— Сказывали мне, князь, как ты папских легатов напутствовал. Славно, славно. Порадовал великую душу пращура своего Мономаха, зрит, поди, сверху, доволен тобой.

— А мне мнится, владыка, огорчается он. Не уберегли мы Русь-то, не уберегли. Теперь вот нас с Андреем в Каракорум зовут. Ясно — не на честь.

— Да, — вздохнул Спиридон, — великое грядет тебе испытание, Александр Ярославич. Венчать тя станут не шапкой Мономаха, но венцом терновым. А ты терпи, сын мой, терпи. Помни, что ты князь русский. Взлети высоко сердцем, обозри с выси Русь несчастную и думай о ней лишь, а не о том, что мы, аки кроты, под носом зрим. Лишь в думе о ней твое спасение и честь.

Спиридон говорил тихо, ласково глядя на князя, и от этого становилось на сердце Александра покойно и благостно.

«И этот уйдет, пока я езжу, — с горечью думал он. — Эвон уж иссох весь. А ведь был мне что отец родной».

Спиридон словно в мысли гостя проник.

— Я уж не дождусь тебя, сын мой. Но помни, как и здесь на земле, так и там у престола господня я о тебе радеть стану, ибо лишь в тебе я провижу спасителя и заступника отчины нашей. В тебе, Ярославич, ни в ком более.

Спиридон умолк, устал говорить, лишь глазами ласкал гостя.

Князь было сделал движение, встать намереваясь, дабы не утомлять хворого, но Спиридон взором умолил: сиди. Потом, погодя, снова заговорил:

— Об одном прошу тя, сын мой, — не дай татарам Новгород на щит взять. Откупайся, отмоляйся, но святую Софию не дай на поруганье. Слышь? Пусть хоть одной святыни русской не коснутся длани поганые. Ибо даже в душе раба, татя свят уголок есть, дотоле он человек. А как Руси быть без сего? С чего ей возродиться в грядущем? От него, от места святого натянется тетива тугая силы народной и сметет нечестивцев.

Столь высоки были помыслы умирающего владыки, что Александр не решился заговорить с ним о суетном: кого за себя оставить, как с семьею быть?

Обо всем этом со Сбыславом Якуновичем переговорил да с тысяцким Микитой Петриловичем. Решено было семью князя оставить на Городище, а Василия Александровича объявить наместником. Конечно, мал он еще решать что-то, но посадник и тысяцкий его именем станут действовать до возвращения князя. А коли бог не попустит воротиться живым князю, то в грядущем стол новгородский сыну его передать, как в лета войдет. А дабы целовали «на всей любви» под образом святой матери богородицы.

Заслыша об отъезде князя, явился на Городище товарищ ратный — Миша Стояныч. Думал — прощаться, оказалось — с советом.

— Яр-рослав-вич, возьм-ми с со-б-бой Л-лучеб-бора.

— Кто это, и зачем он мне?

— Л-лечец прех-хитрый, м-меня п-после л-ледовой р-рати с того с-света воз-звернул.

Дабы не обижать Стояныча, послал князь за Лучебором, дав Мише коней и людей. Думал, через час воротятся, вернулись лишь на другой день. Оказалось, Лучебор — лечец прехитрый жил в веске на рубеже с Псковской волостью. Именно до этой вески довезли в апреле 1242 года умирающего Мишу Стояныча и, сочтя «отходящим», оставили деду Лучебору, наказав схоронить ратника по-христиански. А дед, вместо того чтоб гроб сколачивать, взялся зелье из трав готовить и, уцепившись за искорку жизни, теплившейся в воине, выходил, вынянчил, возжег огнь животворящий.

Увидев Лучебора — седенького старикашку с коробом трав сушеных и зелий разных, вспомнил князь Кузьмиху и по достоинству оценил старания невского героя. Что ни говори, в столь долгом пути лечец — человек не лишний. Сгодится, да не раз еще.

Готовились в дорогу более недели. Почитай, на край света ехать, не забыть бы чего. Помимо десятины, в золото да серебро переведенной, набрали несколько возов подарков. И пищи — муки, медов, рыбы вяленой несколько коробов, сала, луку, чесноку и даже соли несколько пудов. Свежатину придется в пути добывать, где вепря или сохатого завалить, где рыбой разжиться, а где просто купить у хозяина барана или корову. В бескрайних степях и лесах азиатских надеяться кроме как на себя не на кого. Набрали и одежды теплой, зимней, хотя выезжали по теплу еще.

Перед отъездом отслужили торжественный молебен в церкви на Городище, и князь простился с семьей, поцеловал княгиню с дочерью. Княжна Евдокия захныкала — укололась об усы отцовы. Сына Василия, подхватив под мышки, поднял на уровень глаз своих.

— Ну, Василий Александрович, остаешься за меня. Слушайся кормильца с посадником и Данилыча. Худому не научат. Но привыкай и своей головой думать.

— Хорошо, батюшка. Буду думать.

— Научись из лука стрелять, сулицей владеть. Ворочусь — проверю.

Василий обещал все исполнить, и князь, кольнув его в щеку усами, опустил на землю.

У коня, у стремени, стоял его кормилец Федор Данилович. Сам хотел посадить своего воспитанника в седло. Ратными успехами князя загордился кормилец до того, что к старости спесивиться начал. Занедужил тем, от чего ученика своего берег. Потерял почти все зубы, одной кашей пробавлялся, но чем старее становился, тем ревностнее берег и честь и имение князя.

Окромя Александра Ярославича никого из князей в воинской доблести не отличал. И все разговоры начинал с одного: «Вот мой Ярославич…»

Да что старик, сам Александр иногда ловил себя на этом, начиная вдруг: «Вот как-то мы с Данилычем…» — и начинал улыбаться невольно, дивя собеседника неуместным веселием.

Он действительно любил старика нежно, как мать. Наверное, оттого, что тот заменил ему и мать, и отца, и няньку в далекие ранние годы. Был его первым, а оттого и самым памятным наставником.

— Ну что, Данилыч, простимся?

— Простимся, Ярославич, — заморгал часто-часто старик, пытаясь сбить слезу набегавшую.

Они обнялись, расцеловались, князь молвил ему негромко:

— Смотри, Данилыч, чтоб все…

— За дом свой думки не держи, Ярославич, все соблюду, — отвечал растроганно кормилец. — Ты там с погаными полегче, не оплошай.

И хотя обоз был мирным, выезжали в порядке боевом: вперед поскакали дозорные, затем князь с послом Каир-беком, за ними Андрей с Пинещиничем, потом несколько татар — спутников Каир-бека, а далее возы с подарками и прочей поклажей под охраной гриди. В обозе все вооружены, даже Лучебору велено было напялить легкий калантарь1 и пристегнуть короткий меч на пояс.

— Ну, с богом, — сказал князь, трогая коня.

Каир-бек покосился на Александра, усмехнулся лукаво и сказал:

— До Итиля2 с твоим богом едем, князь. За Итилем я свой бог звать буду.

— Хорошо, Каир-бек. Пусть будет так. Лишь бы боги наши не ссорились.

Примечания

1. Калантарь — безрукавый панцирь из листов и блях, связанных кольцами.

2. Итиль — так называли в древности Волгу.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика